Можете падать в обморок и метать в меня тапкиДжин стоял у окна и смотрел сквозь щель в жалюзи на город и снующие под окном машины. Какая-то тоска сжимала грудь. Самостоятельность, свой путь - не этого ли он хотел и добивался последние годы? Он хотел свободы, и он получил её, но теперь ему казалось, что в придачу к свободе он получил одиночество.
Стоя у окна, Аканиши вспоминал весь прошедший год: свой последний тур в составе КАТ-ТУН, когда он вместе со всеми выкладывался на концертах, но, в отличие от прочих, не получал никакого удовольствия от этого. Всё это казалось уже рутиной. Все эти постконцертные интервью, съёмки - всё давалось ему с большим трудом. Работа в группе казалась ему тяжёлыми оковами, опутывавшими его, не дающими вздохнуть. Как он добился самостоятельности, вспоминать не хотелось. Долгая работа над собой, изучение английского, самостоятельный тур по США.
Горько усмехнувшись, он вспомнил, как поначалу упивался своим успехом: наконец-то он мог петь свои песни, такие, какие хотел, мог выбирать с кем ему работать. Так почему же именно сейчас, здесь, в Америке - стране, в которую он стремился, он только и думает о Японии, об оставленных им друзьях? Вспоминает их дурачества? Джин невольно улыбнулся воспоминаниям... В голове всплыли строчки новой песни. Песни, которую он посвятит им всем.
Он сел за стол, и написал на листке:
Suki toka kirai toka
kantanna kotoba ja tsutaeru koto ga dekinai